1. Сентябрь 2. Осень на пороге 3. На великом пути 4. Паучок 5. Время 6. Птицы 7. Белкин мухомор 8. Крылатая тень 9. Сова,которую позабылиы 10. Хитрый одуванчик 11. Друзья-товарищи 12. Лесные шорохи 13. Октябрь 14. Швейня 15. Страшный неведимка 16. Фазаний букет 17. Деревья скрипят 18. Тайна скворечника 19. Старый знакомый 20. Сорочий поезд 21. Осенняя ёлочка 22. Упрямый зяблик 23. Лесные шорохи 2 24. Ноябрь 25. Плочему ноябрь пегий? 26. Курорт «Сосулька» 27. Волшебная полочка 28. Пороша 29. Трясогузкины письма 30. Отчаянный заяц 31. Синичий запас 32. Скворцы прилетели 33. Лесные шорохи 3
Сентябрь
Сыплет осенний нудный дождь. До листика вымокли кусты и деревья. Лес притих и насупился. И вдруг осеннюю тишину нарушает ярое, прямо весеннее бормотание тетерева! Певчий дрозд откликнулся — просвистел свою песню. Затенькала птичка-капелька — пеночка-теньковка. И на опушке, и в глубине леса послышались птичьи голоса. Это прощальные песни птиц. Но и в прощальных песнях слышится радость. Странный в сентябре лес — в нём рядом весна и осень. Жёлтый лист и зелёная травинка. Поблёкшие травы и зацветающие цветы. Сверкающий иней и бабочки. Тёплое солнце и холодный ветер. Увядание и расцвет. Песни и тишина. И грустно и радостно!
«Осень» — краткое содержание для читательского дневника
«Осень» Николая Ивановича Сладкова — произведение о том, как жители леса готовились к наступлению холодной и ненастной осени. У каждого из них был свой, давно проверенный способ.
Жанр произведения
— рассказ.
Тема произведения.
Тема рассказа Н.И. Сладкова — мир природы, а точнее именно тот момент, когда лесные обитатели готовятся к осеннему периоду.
Идея произведения.
Автор рассказа «Осень» хочет показать, что животные всегда своевременно готовятся к очередной смене времени года, и застать их врасплох точно не получится.
Проблематика произведения.
Николай Иванович Сладков на страницах рассказа «Осень» поднимает проблему своевременности. Если заранее подготовиться к холодному сезону, то ничего не страшно — ни ветер, ни ненастье, ни первые заморозки. Природа побеспокоилась, чтобы лесные обитатели смогли выжить в холодное время. Главное — всему свое время.
Основные герои произведения.
Ворон – лесная птица, которую отличает мудрость и забота о других лесных жителях. Осторожный, неравнодушный, внимательный.
Лесные обитатели – звери и птицы, населяющие лес.
Сюжет произведения.
Однажды мудрый Ворон заметил приметы осени и понял, что она уже у порога. Встревожившись, он обратился с вопросом к лесным обитателям: «Все ли готовы к ее приходу?»
Этот вопрос не застал жителей леса врасплох. Все были готовы.
Ворон напомнил, что с приходом осени станет холодно. Но и это не внушало лесным обитателям страха. У каждого был свой способ, как спастись от холода. У белок, зайцев и лисиц — теплые шубки, в которые они сразу облачатся. Спрятаться в теплые норки с наступлением осеннего холода планировали барсуки и еноты. Лесные же мыши хотели скоротать это непростое время в спячке. А вот перелетным птицам и вовсе не о чем было переживать: они собирались к отлету в теплые страны. Оседлые тоже не волновались: их смогут защитить от холода пуховые телогрейки.
Но мудрый Ворон все не унимался. Он знал все приметы осени и предупреждал, что холода — это не вся опасность, которую она таит. Вторая напасть — отсутствие насекомых, основной пищи птиц. Но и этим Ворон никого не испугал. Птицы знали, какой корм можно еще использовать в пищу осенью — шишки, рябину и сорняки. Остальные лесные обитатели и вовсе обрадовались тому, что не станет насекомых. Без мух и комаров спать будет куда спокойнее.
Только вот Ворон продолжал пытать лесных жителей. Мудрая птица настаивала, что осень все равно будет донимать обитателей леса. И последним аргументом стала осенняя скука с тоскливыми ветрами и унылыми дождями. Но осеннее ненастье уж и вовсе не могло испугать зверей и птиц. Сытые, в теплых шубках они не боялись ни ветров, ни дождей, ни скуки. Они точно были готовы к осени. А она уже тем временем незаметно пробиралась по лесу, оставляя свои отметины.
Чему учит произведение?
Рассказ Николая Ивановича Сладкова «Осень» учит любить любое время года, в частности и осень. Кроме этого, произведение учить быть готовым к разным переменам, быть предусмотрительным, вовремя принимать все необходимые меры, чтобы не быть застигнутым врасплох.
Отзыв о произведении.
Нудные затяжные дожди, пронзительные ветра, холода и первые заморозки — приметы осени. Но все же это время года по-своему прекрасно. Лесные обитатели это понимают и совсем не боятся ее наступления. Их не пугает и отсутствие корма. Они ко всему давно готовы. Все это было уже не раз. Лесные жители знают, как переждать голодное и холодное время. У каждого есть свой проверенный способ, в котором они уверены. Поэтому мудрому Ворону не о чем переживать.
Осень на пороге
— Жители леса! — закричал раз утром мудрый Ворон. — Осень у лесного порога, все ли к её приходу готовы? Как эхо, донеслись голоса из леса: — Готовы, готовы, готовы… — А вот мы сейчас проверим! — каркнул Ворон. — Перво-наперво осень холоду в лес напустит — что делать станете? Откликнулись звери: — Мы, белки, зайцы, лисицы, в зимние шубы переоденемся! — Мы, барсуки, еноты, в тёплые норы спрячемся! — Мы, ежи, летучие мыши, сном беспробудным уснём! Откликнулись птицы: — Мы, перелётные, в тёплые края улетим! — Мы, оседлые, пуховые телогрейки наденем! — Вторым делом, — Ворон кричит, — осень листья с деревьев сдирать начнёт! — Пусть сдирает! — откликнулись птицы. — Ягоды видней будут! — Пусть сдирает! — откликнулись звери. — Тише в лесу станет! — Третьим делом, — не унимается Ворон, — осень последних насекомых морозцем прищёлкнет! Откликнулись птицы: — А мы, дрозды, на рябину навалимся! — А мы, дятлы, шишки начнём шелушить! — А мы, щеглы, за сорняки примемся! Откликнулись звери: — А нам без мух-комаров спать будет спокойней! — Четвёртым делом, — гудит Ворон, — осень скукою донимать станет! Туч мрачных нагонит, дождей нудных напустит, тоскливые ветры науськает. День укоротит, солнце за пазуху спрячет! — Пусть себе донимает! — дружно откликнулись птицы и звери. — Нас скукою не проймёшь! Что нам дожди и ветры, когда мы в меховых шубах и пуховых телогрейках! Будем сытыми — не заскучаем! Хотел мудрый Ворон ещё что-то спросить, да махнул крылом и взлетел. Летит, а под ним лес, разноцветный, пёстрый — осенний. Осень уже перешагнула через порог. Но никого нисколечко не напугала.
Николай Сладков
— Жители леса! — закричал раз утром мудрый Ворон. — Осень у лесного порога, все ли к её приходу готовы? Как эхо, донеслись голоса из леса: — Готовы, готовы, готовы… — А вот мы сейчас проверим! — каркнул Ворон. — Перво-наперво осень холоду в лес напустит — что делать станете? Откликнулись звери: — Мы, белки, зайцы, лисицы, в зимние шубы переоденемся! — Мы, барсуки, еноты, в тёплые норы спрячемся! — Мы, ежи, летучие мыши, сном беспробудным уснём! Откликнулись птицы: — Мы, перелётные, в тёплые края улетим! — Мы, оседлые, пуховые телогрейки наденем! — Вторым делом, — Ворон кричит, — осень листья с деревьев сдирать начнёт! — Пусть сдирает! — откликнулись птицы. — Ягоды видней будут! — Пусть сдирает! — откликнулись звери. — Тише в лесу станет! — Третьим делом, — не унимается Ворон, — осень последних насекомых морозцем прищёлкнет! Откликнулись птицы: — А мы, дрозды, на рябину навалимся! — А мы, дятлы, шишки начнём шелушить! — А мы, щеглы, за сорняки примемся! Откликнулись звери: — А нам без мух-комаров спать будет спокойней! — Четвёртым делом, — гудит Ворон, — осень скукою донимать станет! Туч мрачных нагонит, дождей нудных напустит, тоскливые ветры науськает. День укоротит, солнце за пазуху спрячет! — Пусть себе донимает! — дружно откликнулись птицы и звери. — Нас скукою не проймёшь! Что нам дожди и ветры, когда мы в меховых шубах и пуховых телогрейках! Будем сытыми — не заскучаем! Хотел мудрый Ворон ещё что-то спросить, да махнул крылом и взлетел. Летит, а под ним лес, разноцветный, пёстрый — осенний. Осень уже перешагнула через порог. Но никого нисколечко не напугала.
Сладков Плясунья
Ну и погодка, чтоб ей ни дна ни покрышки! Дождь, слякоть, холод, прямо — бррр!.. В такую погоду добрый хозяин собаку из дому не выпустит. Решил и я свою не выпускать. Пусть дома сидит, греется. А сам взял ружьё, взял бинокль, оделся потеплее, надвинул на лоб капюшон — и пошёл! Любопытно всё-таки поглядеть, что в такую непогоду зверьё делает. И только вышел за околицу, вижу: лиса! Мышкует — промышляет мышей. Рыскает по жнивью — спина дугой, голова и хвост к земле, ну чистое коромысло. Вот легла на брюхо, ушки торчком — и поползла: видно, мышей-полёвок заслышала. Сейчас они то и дело вылезают из норок — собирают себе зерно на зиму. Вдруг вскинулась лиска всем передом, потом пала передними ногами и носом на землю, рванула — вверх взлетел чёрный комочек. Лиса разинула зубастую пастишку, поймала мышь на лету. И проглотила, даже не разжевав. Да вдруг и заплясала! Подскакивает на всех четырёх, как на пружинах. То вдруг на одних задних запрыгает, как цирковая собачка, — вверх-вниз, вверх-вниз! Хвостом машет, розовый язык от усердия высунула. Я давно лежу, в бинокль за ней наблюдаю. Ухо у самой земли — слышу, как она лапками топочет. Сам весь в грязи вымазался. А чего она пляшет — не пойму! В такую погоду только дома сидеть, в тёплой сухой норе! А она вон чего выкомаривает, фокусы какие ногами выделывает! Надоело мне мокнуть — вскочил я во весь рост. Лиса увидала — тявкнула с испугу. Может, даже язык прикусила. Шасть в кусты — только я её и видел! Обошёл я жнивьё и, как лиса, всё себе под ноги гляжу. Ничего примечательного: размокшая от дождей земля, порыжелые стебли. Лёг тогда по-лисьему на живот: не увижу ли так чего? Вижу: много мышиных норок. Слышу: в норках мыши пищат. Тогда вскочил я на ноги и давай лисий танец отплясывать! На месте подскакиваю, ногами топочу. Тут как поскачут из-под земли перепуганные мыши-полёвки! Из стороны в сторону шарахаются, друг с другом сшибаются, пищат пронзительно… Эх, был бы я лисой, так… Да что тут говорить: понял я, какую охоту испортил лисичке. Плясала — не баловала, мышей из их норок выгоняла… был бы у неё тут пир на весь мир! Оказывается, вон какие звериные штучки можно узнать в такую погоду: лисьи пляски! Плюнул бы я на дождь и на холод, пошёл бы других зверей наблюдать, да собаку свою пожалел. Зря её с собою не взял. Скучает, поди, в тепле-то под крышей.
Сладков Бюро лесных услуг
Нагрянул в лес холодный февраль. На кусты сугробы намёл, деревья инеем опушил. А солнышко хоть и светит, да не греет. Пригорюнились птицы и звери: как дальше жить? Хорёк говорит: — Спасайтесь кто как может! А Сорока стрекочет: — Опять всяк сам за себя? Опять поодиночке? Нет чтобы нас сообща против общей беды! И так уж все про нас говорят, что мы в лесу только клюёмся да грызёмся. Даже обидно… Тут Заяц ввязался: — Правильно Сорока стрекочет. Один в поле не воин. Предлагаю создать Бюро лесных услуг. Я вот, к примеру, куропаткам помочь могу. Я снег на озимях каждый день до земли разрываю, пусть они после меня там семена и зелень клюют — мне не жалко. Пиши меня, Сорока, в Бюро под номером первым! — Есть-таки умная голова и в нашем лесу! — обрадовалась Сорока. — Кто следующий? — Мы следующие! — закричали клесты. — Мы шишки на ёлках шелушим, половину шишек целыми вниз роняем. Пользуйтесь, полёвки и мыши, не жалко! «Заяц — копатель, клесты — бросатели», — записала Сорока. — Кто следующий? — Нас запиши, — проворчали бобры из своей хатки. — Мы осенью столько осин навалили — на всех хватит. Приходите к нам, лоси, косули, зайцы, сочную осиновую кору да ветки глодать! И пошло, и пошло! Дятлы дупла свои предлагают для ночлега, вороны приглашают на падаль, вороны свалки показать обещают. Сорока еле записывать успевает. Притрусил на шум и Волк. Ушами попрядал, глазами позыркал и говорит: — Запиши и меня в Бюро! — Тебя, Волка, в Бюро услуг? Что же ты в нём хочешь делать? — Сторожем буду служить, — отвечает Волк. — Кого же ты сторожить можешь? — Всех сторожить могу! Зайцев, лосей и косуль у осинок, куропаток на зеленях, бобров в хатках. Я сторож опытный. Овец сторожил в овчарне, кур в курятнике… — Разбойник ты с лесной дороги, а не сторож! — закричала Сорока. Проходи, проходимец, мимо! Знаем мы тебя. Это я, Сорока, буду всех в лесу от тебя сторожить: как увижу, так крик подниму! Не тебя, а себя сторожем в Бюро запишу: «Сорока — сторожиха». Что я, хуже других, что ли? Так вот и живут птицы-звери в лесу. Бывает, конечно, так живут, что только пух да перья летят. Но бывает, и выручают друг друга. Всякое в лесу бывает.
На великом пути
Спешили мы до ночи в лес попасть — не успели. Заночевали в поле. Палатку привязали к телефонному столбу. Потому что тучи на небе кипят: быть буре! И только устроились — задуло. Стенки палатки напружинились и загудели. Загудели и провода над головой. Страшно в такую ночь в голой степи. Гудит вокруг, ревёт, свистит, воет. И вдруг слышим голоса! Странные голоса. Будто кто-то вздыхает тяжело: «Ох! Ох! Ох!» А другой подгоняет сердито: «Но! Но! Но!» Выбрался из палатки. Как в чёрный водоворот нырнул: крутит, толкает, не даёт дышать. Но всё же разобрал — голоса-то с неба! Птицы кричат. Летят птицы на юг и вот кричат в темноте, чтобы не потерять друг друга. Большие и сильные высоко летят. А мелюзга разная — голосишки пискливые, крылышки мокрые дребезжат! — над самой землёй мчат. Гонит их вихрь, как сорванные листья. Не разобрать по голосам — что за птицы? На пролёте птицы кричат особыми, «дорожными» голосами, не похожими на их всегдашний зов. Всю ночь рвал палатку ветер. Гудели провода. И кричали в темноте птицы. А утром тишина. Ни туч, ни ветра. Солнышко проглядывает. А ничего живого не видно. Вот только лисичка вдоль столбов бежит. Да чудная какая-то — бежит и кланяется! Пробежит — поклонится, пробежит — поклонится. Поклон — носом до земли. До нас добежала — стоп! Пастишку разинула, вильнула, да так по земле пошла, что кажется — над землёй полетела! А когда вильнула, выронила из пастишки чёрный комочек. Пошёл я посмотреть. И вижу — птичка! А дальше под проводами ещё. Ночью о провода побились! Так вот почему кланялась лисичка! Каждой мёртвой пичужке — лисий поклон. Сколько тут птиц! Рыжегрудые зорянки упали на сухой бурьян, и бурьян расцвёл оранжевыми цветами. Куличок угодил в лужу — заломившееся крылышко торчит вверх. Гонит ветер мёртвого куличка, как лодочку под парусом. У лужи — каменка. Тонкие пальчики стиснуты в кулачки, видно, от боли… Далёк, далёк и труден птичий путь. Много ещё птиц потеряется в темноте и не откликнется на зов пролетающих стай. Много попадёт в зубы лисиц и когти ястребов. Но ещё больше долетят. Обязательно долетят. Счастливого им пути!
Сорочьи тараторки. Сентябрь.
СЕНТЯБРЬ
Месяц сентябрь. Пора пёстрых листьев. Листья летят, кружатся, падают, скачут. Устилают землю и воду таким пёстрым ковром, что в глазах рябит и кружится голова.
По всему лесу шорохи, шелесты, шёпоты.
Всё перекрашивается: берёзы и клёны — в жёлтое, рябины и осины — в алое. И стоит весь лес как сказочная жар-птица: и золото, и пурпур, и бронза, и малахит!
Хорошо в осеннем лесу!
А это кто такой шустрый? Ежик, конечно. Спал себе спокойно после ночной охоты и беду не чуял. А тут ногой толкнули, шапкой накрыли, как какую-нибудь бабочку-капустницу! Одно спасение: съёжиться и колючки растопырить. Может, и бросят.
Грибы тоже прячутся: кто под лист папоротника, кто под еловую лапу. Тёплые тайнички ищут. А тех, которые на виду стояли, — всех собрали уже.
Новая встреча — белка!
Эта осени не боится. Ей что ни дерево — то скатерть самобранная. На ёлках и соснах — шишки, на рябине — ягоды, на лещине — орехи, на дубе —жёлуди. Набегается, наиграется, наестся — и спать в «гайно». Свернётся на моховой перинке, накроется хвостиком, как одеяльцем.
Шуршат опавшие листья под ногами. Попискивают синицы в ветвях. А над головой, под самыми облаками, летят на юг журавли. И прощальные голоса их громко звучат над ярким и пёстрым месяцем сентябрём.
БЕЛАЯ КУРОПАТКА И КЛЮКВА
— Батюшки, вот так Клюква-ягода! Щёки-то, щёки какие! Красные, блестящие — так вся и сияет!
— Вот и сияю — мой черёд настал! Раньше только и слышно в лесу: ах, земляника, ох, черника, ух, малина! А теперь, осенью, я самая главная ягода. Я, Клюква болотная!
ЛИСИЦА И ЗАЯЦ
— Слыхал, Заяц, как охотники мой лисий хвост называют? Трубой! Хи-хи- хи.
— А мой заячий хвост охотники прозвали цветком. Цветком, цветиком, цветочком.
— Но-но-но! Я твою лисью породу знаю! Цветок понюхаешь, а ногу откусишь. Проходи, проходи со своей трубой!
СОРОКА И ОСЕНЬ
— Слыхала, Осень, что Лебедь, Рак и Щука сговорились тебя из леса прогнать? Пусть только нос сунет, хвалились, мы-де ей покажем, где раки зимуют!
— Э-э, Сорока, не первый год они мне грозят! Сговариваются, сговариваются, а как приду, так кто куда: Лебедь — в облака да на юг, Рак упятится в нору, а Щука спрячется в глубину. И до весны о них ни слуху ни духу!
ОСОЕД И ЗМЕЕЕД
— Знаешь, Осоед, а ведь мы с тобой, брат, герои!
— Какие там, Змееед, герои — птицы как птицы.
— Ну не скажи! Все от змей да ос в кусты шарахаются, а мы с тобой уплетаем их за обе щеки и даже не вздрагиваем. Геройские мы, брат, с тобой едоки!
МУХОМОР
ТРАУРНИЦА
Бабочка большая, красивая. Легко парит и порхает в струях весеннего ветра. Уже в апреле вылетает она из своих зимних ухоронок. То носится на тихих полянах, то, распластав крылья, нежится на тёплых пеньках и валёжинах. Но больше всего любит сидеть на пораненных клёнах и пить сладковатый сок. Сперва проверяет сок лапкой: вкусный ли он? А уж потом разворачивает хоботок и сосёт.
Ну а осенью, когда древесного сока нет, прилетает на опавшие битые яблоки и сосёт сок фруктовый. Без сладенького не живёт!
КТО КАК СПИТ
— Выходит, друзья, что я, Летучая Мышь, ловчее всех вас сплю, удобнее всех отдыхаю!
— А как же ты, Летучая Мышь, спишь-отдыхаешь?
ДУБ И РЯБИНА
— Ой, рябина-рябинушка, что взгрустнула ты?
— Была я, дуб, тонкой рябинкой, а стала сухой корягой. Ободрали меня ребятишки как липку, разделали под орех. Ни ягод на мне, ни сучков, ни веток — хоть в костёр головой! Хоть бы ты, дуб, меня защитил.
— Что ты, что ты! Я сам теперь, голубушка, такой, что краше в дровяной склад кладут. Всю-то осень жёлуди с меня сшибали, камнями да палками по голове молотили. Всю душу вытрясли! Был я дубом, стал дубиной.
ЧЕЧЁТКА И КЛЁСТ
— Ну что ты, Чечётка, всё берёзу расхваливаешь? Пустое дерево: ни тебе семян еловых, ни сосновых.
— Зато, Клёст, семена берёзовые. Ты их едал?
СЕРДИТЫЕ ГОЛОСА
Жалуемся на мальчика с коробком спичек. Он тоже шёл по лесной тропинке и всё вокруг поджигал. Вспыхивали, как фейерверк, сухие кусты можжевельника, дымили пучки пожухлой травы, чадили лесные муравейники, коптили на стволах натёки смолы. Мальчик кричал и смеялся, а мы задыхались от страха и дыма. Когда мы спросили мальчика, зачем он делает это, — мальчик показал нам кулак и ничего не ответил.
Что хотите с нами делайте: на куски режьте, жарьте, варите, солите. Даже маринуйте! Но только не выдирайте с корнем, не разрывайте вокруг лесную подстилку, не портите нашу грибницу.
А не послушаетесь, так мы совсем расти перестанем!
Источник
Паучок
С дерева вниз спускался на паутинке паучок. Да ловко так: выпускал паутинку и на ней, как на канате, спускался всё ниже и ниже. Я подошёл, чтобы лучше разглядеть этого акробата. Зацепил пальцем паутинную ниточку повыше паука, покачал паука в воздухе, как бумажный мяч «раскидай» на резинке, и стал поднимать поближе к глазам. Да не тут-то было! Тяну паука за паутинку вверх, а он паутинку разматывает и опускается вниз. Я быстрей тяну, он быстрее разматывает. Я руками перебираю, только пальцы мелькают, а он паутину выпускает и скользит вниз. Как будто я катушку за нитку тяну вверх: тяну, тяну, нитка разматывается, а катушка ни с места. Крутится, вертится, а вверх ни на сантиметр! Изо всех сил тяну, а паучок всё равно внизу! И тут подумал я, что этак я паука, как катушку с нитками, до конца размотаю! Ведь иссякнет же он когда-нибудь, будет же конец его паутине? Размотается весь на паутину — тут ему и конец. За что же беднягу так? Оборвал я паутинную нить, пустил паука на землю. Помчался он со всех своих восьми ног. Здорово так, сразу видно, что не весь ещё вымотался. Осталось ещё паутины на сеть — комаров ловить. Пусть ловит: кусаются комары здорово!
Время
Никогда я раньше не думал о времени. Идёт оно неслышно, течёт невидно. Час за часом, день за днём. Смотришь, уж и суббота, а там воскресенье. Ну и хорошо, что суббота и воскресенье! Смотреть на часы или заглядывать в календарь — это ещё не значит понимать время. Думать о времени меня научили… мыши и дятлы. Встречаю я их в лесу весь год. Вся их жизнь на моих глазах. У птиц и зверюшек тоже есть свои причуды. Вот мышь-полёвка. Эта до невозможности чистоплотная. Моется после еды и перед едой, моется перед сном и после сна. Зевнёт — помоется, чихнёт — помоется, почешется помоется. После игры моется, после драки моется. В жару моется, в холод моется. Вымоется и помоется. Или летучая мышь. Эта любит поспать. Всю зиму спит беспробудно сразу полгода! Потом от восхода до заката спит. А по ночам как повезёт: чуть дождь — спит, ветер — спит, холодно — спит. Выспится и дремлет. Ну а дятлы — работяги. Уткнутся носом в дерево и долбят. Зима ли, лето — долбят. От зари до зари. В вёдро и в непогоду. Круглый год; как только носы не сломают! Одни моются, другие спят, третьи долбят. Час за часом, день за днём. Так незаметно, а если прикинуть? И выйдет, что полёвка полжизни моется, дятел три четверти жизни долбит, а летучая мышь живёт только двадцатую часть своей мышиной жизни — остальное время спит! Заставили меня мыши время считать. А вдруг и я только и делаю, что сплю да долблю. И очень просто!
Страницы: 1
